Приближаются светлые и святые дни Рождества Христова. Сегодня всё чаще, всё масштабнее этот праздник именуют просто Рождеством… Как будто пугаются имени Иисуса Христа… Словно не поворачивается язык произнести это спасительное имя.
ДЛЯ ТАКОВЫХ праздник сей ничем не отличается от прочих праздников, в которые единственная радость заключена в том, чтобы предаться праздности. Подобно древним римлянам, жаждущим хлеба и зрелищ, ублажить свою плоть и посмотреть на диво…
Для тех же, кто верит в Евангелие, в имени Христовом сокрыта великая тайна благочестия. Тайна явления Бога во плоти. Неизреченное человеколюбие. То есть такая безграничная любовь ко всякому человеку, которую невозможно выразить в словах. Тех, кто разумеет, что не хлебом единым будет сыт человек, этот праздник побуждает упраздниться, то есть отряхнуться от радостей плоти и её скорбей. Отложить всякое житейское попечение. Сбросить с себя бремя забот обо всем суетном и преходящем для того, чтобы возрадоваться духом. Воспеть пришествие в мир Того, Который был в начале и без Которого ничто не начало быть, что начало быть.
По словам архиепископа Александрийского Афанасия, названного Великим (ок. 298–373), воплощение Бога Слова явилось проявлением Отеческой любви к тем, которые «по закону собственного бытия не имели достаточных сил пребывать всегда». Что же это за закон такой? А закон сей есть тленность и смертность…
Этот закон потенциально присут-ствовал в первозданном Адаме и проявился после нарушения заповеди. С момента вкушения прародителей от древа познания добра и зла в мир вошла смерть… Люди стали умирать, и действие тления в них стало усиливаться. Они не остановились в своих прегрешениях, но преступили всякую меру. Люди стали ненасытимыми в грехе. Повсюду умножились воровство и разврат, вся земля наполнилась убийствами и хищениями, неправедным судом и лестью, завистью и злобой. Словесный человек исчезал в бессловесных страстях и похотях… Правда и любовь – те образ и подобие Божие, заложенные Небесным Отцом в первозданного человека – угасали из поколения в поколение…
Чтобы восстановить Божественный образ, заключающийся в словесной, разумной природе человека, необходимо было явление Самого Слова. Причем целью этого явления стало не осудить человека за его тленность и смертность, свойственные ему по естеству, а принести святость и бессмертие вместо греха и смерти. Указать путь в Царство вечной радости.
В ПРИШЕСТВИИ Христовом явились Отеческая любовь, о которой мы говорим, и неземное, совершенное учение. Истинный свет Слова Всевышнего. Свет, Который во тьме светит и тьма не имеет над Ним власти. Свет, пришедший обновить черты образа Божьего в каждом человеке. Каждое изречение Божественного Слова открывает человеку путь к совершенству. «Какая вам благодать, – говорит Христос, – если вы любите только тех, кто вас любит? Любите врагов ваших и благословляйте ненавидящих вас…».
Рождество Христово – это явление благодати вместо закона. Закон осуждает грех, а благодать принимает грешника, чтобы наставить его на путь спасения от греха. У нас, людей, на место любви легко может прийти ненависть, на место доброты – злоба, на место жизни – смерть. А у Того, Кто пожелал в пещере, в яслях для скота, стать беззащитным, беспомощным младенцем, на место любви всегда приходит любовь, на место доброты – доброта, благодать на благодать (Ин. 1, 16).
Кто может сегодня без лукавства похвалиться, что он умеет любить? Любить беззаветно и безвозмездно, не за подарки и помощь, не за красоту и чистоту, а просто любить… Любить всякого человека таким, какой он есть. Со всеми его недостатками и злобой. А кто, скажите, нас научил этой любви? Где её нынче искать?
ЛЕГЧЕ НАУЧИТЬСЯ тому, как обустроить дом, как одеваться, как на какой праздник сервировать стол и приготовить яства, чем научиться испросить прощения, понять, простить, принять в простоте сердца…
Ёлка, гирлянды, игрушки, мишура, мандарины, майонез, кран течёт, обои подклеить, подарки… Суета сует… «Марфа, Марфа…» (Лк. 10, 41). В этой предпраздничной суете существует опасность за деревьями леса не разглядеть. Настоящий праздник возможен только тогда, когда ликует и радуется сердце. А в сердце человеческом обитает извечная тоска, которая на многих застольях и торжествах заставляет человека отвлечься от веселья, устремить свой взор ввысь и глубоко вздохнуть…
Об этой тоске Булат Окуджава в своё время пел: «как не сладок мир подлунный – лежит тревога на челе…» Тревога эта от того, что человек по опыту своему знает, что жизнь, как зебра, полосатая. Что на смену этой непродолжительной радости придёт скорбь… А человек жаждет радости вечной. Радости, которую у него никто не сможет отнять. Чтобы на место радости пришла радость, на место веселья – веселье…
Ради этой вечной радости рождается в Вифлееме Христос Спаситель. Не для того, чтобы царствовать превосходством в святости, а для того, чтобы проложить путь в Царство и несовершенных наставить на совершенство. Чтобы вместо праздного растления пришло в сердца людей упразднение от суеты и разумение настоящей непреложной радости. Радости о том, что Слово стало плотью, что Христос родился от Девы, что положена в муку смертного человеческого естества словесная закваска нетления и святости (Лк. 13, 21). Что проходит ночь и приближается невечерний день Небесного Царства!
