22 июня 1941 года, воскресенье. Уже светало, но крепкий сон ещё держал в объятьях детскую душу. Снился Тимошке сон: играет он с соседскими ребятами в игру «Два огня», он – лучший, сильный и ловкий в игре и всегда побеждает.
НАД ДЕРЕВНЕЙ пролетели бомбардировщики с крестами на крыльях, уже от самой границы заходя на боевой курс. И через минуту на Брест посыпались бомбы. Немцы бомбили железнодорожный вокзал.
Первые взрывы разбудили ребёнка. Такой сильный гром, а в окно светит солнце!
– Мама, мама, что это? – закричал девятилетний Тимоша.
Мать, хлопотавшая у печи, при первых взрывах бросилась во двор, но, услышав зов сына, вернулась, схватила ребёнка на руки и прижала к груди.
– Господи, сынок, война это!
– Мама, пусти, я посмотрю войну…
Тимоша ловко вывернулся из материнских рук и стремглав выбежал на улицу. Мария Кондратьевна молча опустилась на лавку, на глаза навернулись слёзы.
А над городом стоял сплошной гул от взрывов бомб, орудийных выстрелов и воя сирен. К небу взметнулись огненные смерчи, улицы стал затягивать густой дым.
ПО ДЕРЕВНЕ уже давно и упорно ходили слухи о скорой войне. В самом Бресте люди тоже находились в тревожном ожидании. Немцы и сами не очень скрывали своих намерений. Их самолёты постоянно пересекали воздушную границу. По ночам за Бугом слышался гул двигателей танков и автомашин. Иногда и в самой деревне появлялись неместные и уходили в сторону города. По радио народ убеждали: с Германией заключен договор о мире – войны не будет. Но всё равно было тревожно. И вот…
С восточной стороны деревня Речица подступала к самому городу, до границы всего километр, ещё меньше до крепости. В самой крепости уже шёл бой, слышались выстрелы и взрывы гранат.
А через деревню, обходя крепость, в сторону города потянулись колонны немецких танков и автомашин с солдатами в серо-зелёной форме.
Пропуская колонны, несколько машин остановились в самой деревне. Выпрыгнувшие из них солдаты пошли по дворам и стали сгонять население к центру местечка. Сюда же в сопровождении колёсного бронетранспортёра плавно подкатил легковой автомобиль «Опель» с открытым верхом. Младший из сидевших на заднем сидении офицеров поднялся и на русском языке объявил собравшимся, что немецкие войска перешли границу и от сельчан требуется соблюдение порядка и содействие немецким властям. В случае сопротивления и неповиновения или гибели в деревне хотя бы одного немецкого солдата местные жители будут взяты в качестве заложников и расстреляны.
В это время из крепости на прорыв пошла группа красноармейцев – человек тридцать. Многие из них лишь в нательных рубашках, босиком, у половины и оружия не было. Они пытались пересечь ржаное поле вдоль деревни и уйти в лес. Не будь на этот момент в деревне немцев, им бы это удалось.
Прорыв этот был стихийным, без подготовки и разведки, потому и был обречен на неудачу и закончился трагически. Немецкие автоматчики, вытягиваясь в цепь и на ходу расстреливая русских солдат, стали отрезать их от крепости и от леса. Жители деревни врассыпную бросились по своим домам, их не останавливали, немцам было не до них.
Один из немецких солдат, снайпер, проворно взобрался на росшую в центре деревни старую высокую березу и оттуда повёл огонь по противнику. Это был расстрел. Со стороны прорывавшихся из крепости красноармейцев в ответ звучали отдельные одиночные выстрелы. Немцы потерь не несли, а убит был лишь снайпер, один из случайных выстрелов оказался роковым. Шальная пуля нашла его среди густой листвы, и он, ломая ветви, мешком свалился наземь. Ища спасения, молодые красноармейцы метались по полю. По команде политрука оставшиеся в живых бросились к доту, стоявшему в центре поля, но это было лишь временное укрытие.
Немцы окружили дот, его амбразуры были обращены в сторону границы, и с тыльной стороны укрепление угрозы не представляло. На требования сдаться из дота отвечали редкими выстрелами. Тогда немцы подвезли к доту несколько бочек бензина и смолы, облили его и подожгли. Через несколько минут, стреляя на ходу, из укрытия стали выскакивать красноармейцы – они тут же были и расстреляны. Пламя охватило всё бетонное строение, несколько минут спустя из дота с поднятыми вверх руками выбежали ещё шестеро молодых бойцов. Без оружия, обгоревшие и задыхавшиеся от дыма, они не пытались и не могли оказать сопротивление. Пленных окружили и, избивая, погнали
в деревню.
ПО КОМАНДЕ офицеров немецкие солдаты снова стали сгонять сельчан к центру местечка. Кто-то, предчувствуя беду, пытался спрятаться, но солдаты, находя их, жестоко избивали. На этот раз собрали всех жителей, включая и детей.
В центре деревни у березы так и стояли бронетранспортер и легковой автомобиль, убитого снайпера уже увезли. О том, что случилось, напоминало лишь бурое пятно крови на песке под березой. Солдаты окружили толпу. Вороненый ствол пулемета на бронетранспортере нацелен на людей, со страхом и тревогой ожидающих дальнейших событий. Всхлипывают женщины, плачут дети, растеряны и суровы лица мужчин. Здесь же под охраной автоматчиков стоят и пленные красноармейцы, подавленные и избитые, они с покорной обреченностью принимают происходящее, ещё не осознав в полной мере всю трагичность своего положения.
Молодой эсэсовский офицер в черном мундире снял с головы фуражку, достал из нагрудного кармана белоснежный носовой платок и вытер выступивший на лбу пот. Потом медленно прошёл вдоль строя людей и молча указал на четырех мужчин. Слепой жребий избрал свои жертвы. Солдаты грубо вытолкнули указанных офицером людей из строя и присоединили их к шестерым красноармейцам. В число четверых попал и Федор Павлючук, родной дядя и крёстный Тимоши. Мальчик тянул за подол плачущую мать и спрашивал, почему забрали дядю Федю. Заголосили бабы. Толпа всколыхнулась и поддалась вперёд, угрожающе лязгнули затворы оружия – люди остановились. Пленных красноармейцев и четырёх мужчин выстроили в шеренгу у березы, расстрельная команда была уже готова. Мария Кондратьевна повернула и прижала к себе сына: то, что сейчас произойдет, он не должен видеть. Тимоша пытался вырваться, но мать ещё сильнее прижимала его к себе.
Резко прозвучала команда: «Фойер!», и автоматы в руках карателей запрыгали, изрыгая смерть, и пули устремились вперёд, разрывая и опрокидывая тела приговоренных…
А через деревню на восток всё шли и шли колонны немецких войск.
Только на следующий день жители деревни похоронили своих односельчан на деревенском кладбище. На теле Федора Павлючука обнаружили лишь одну рану – пуля попала ему прямо в висок. Предали земле и тела расстрелянных красноармейцев, похоронили их за деревней в поле.
С кладбища люди шли молча и расходились, не прощаясь, в души вкрадывалось ожидание великих бед. Вместе со всеми, держась за руку матери, шёл и Тимошка. В ту ночь мальчик долго не мог уснуть, со стороны крепости раздавались выстрелы и взрывы. И лишь к утру глаза ребёнка закрылись – приснился ему дядя Фёдор, своими сильными руками он высоко в голубое небо подбрасывал Тимошку.
В первый день войны пограничная белорусская деревня Речица потеряла четырёх своих жителей. Война только начиналась…
Лишь после войны останки расстрелянных красноармейцев перезахоронили на деревенском кладбище.
