Из дневника новообращённой.

18 марта, первый день Великого поста. Всё с виду как обычно. Еду в автобусе на работу и удивляюсь: те же люди, те же разговоры, та же навязчивая реклама в автобусе. Разговоров о посте, естественно, не слышно. Никаких намёков, никаких знаков о том, что начался пост, не встречаю. Почему я удивляюсь? Почему-то удивляюсь. Знаю, что у церковных людей (они не от мира сего) – не так, они не просто помнят о начале поста, но с ними непременно ч т о – т о  п р о и с х о д и т. Как и со мной, во мне – ч т о – т о  п р о и с х о д и т. Великий пост же… Но, кажется, большинства людей это не касается, большинству до этого дела нет. «А ты какой была? – урезониваю себя. – Вспомни… Как говорится в молитве Ефрема Сирина? «Даруй мне зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего…» Даруй мне, Господи, даруй!

19 марта. Всю эту неделю, а точнее, с понедельника по четверг, в Церкви по вечерам читается канон Андрея Критского. Вчера храм Жен-Мироносиц был полон. 

Меня не перестаёт восторгать порядок, существующий в Церкви: регламентирован каждый день, каждая неделя. Уж не знаю, сколько лет – точнее, столетий (даже более тысячелетия), в это время, то есть на первой неделе Великого поста (а также в четверг на пятой неделе), читается это произведение – Великий Покаянный канон преподобного Андрея Критского. Преподобный жил в VII веке, был епископом на острове Крит (потому – Андрей Критский). Сначала, как и многие, в том числе нередко будущие святые, вёл очень праздную, даже разгульную жизнь, а потом произошло то, что, опять же, нередко происходит с нами, грешными, во все времена – диаметральный поворот к иной жизни – настоящей. В Боге и с Богом. Преподобный Андрей испытывал очень сильные угрызения совести, сильное покаянное чувство – не переставал плакать о прожитом. Ни о чём другом он уже не мог думать, кроме как успеть потрудиться для Господа и, как говорят в Церкви, принести достойные плоды покаяния. О принесённых им плодах говорит присвоенный ему чин святости – преподобный, что означает преуспевший в уподоблении – уподоблении Богу.

25 марта, понедельник. Идёт вторая седмица поста. Если честно, то я ещё под влиянием первой. Она была непростой для меня. На чтение канона ходила только в понедельник. В субботу и воскресенье причастилась – слава Тебе, Господи! Во вторник, среду и четверг, хоть и не была на великом повечерии, когда читался Покаянный канон, читала его дома, что давалось мне, скажем прямо, нелегко. Спасал представленный параллельно перевод на русский и приведённые цитаты из Библии. Во время чтения чувствовала, что во мне нет такого покаяния, как у автора канона. Я даже злилась, что меня будто заставляют, учат так чувствовать – так глубоко, так сильно. Тяжело это – находиться в таком настрое, чувствовать себя убийцей собственной души. Но ведь наши грехи на самом деле губят наши души – это не метафора, не преувеличение, это РЕАЛЬНОСТЬ, в которую, как ни прискорбно, не хотят верить люди, не хотят осознавать, отмахиваются, не считают себя грешниками. Потому грехи и называются смертными, что убивают, умертвляют души. Это на самом деле так. А вот покаяние – исцеляет, оживотворяет. Покаяние – это самый настоящий дар нам, людям.

26 марта, вторник. Кажется, это третий – нет, всё-таки четвёртый более-менее осознанный м о й Великий пост. Конечно, есть и другие посты, но Великий есть Великий – самый большой, самый строгий, самый ответственный. Читаю книжку Шмемана «Великий пост»*. Обожаю Шмемана. Кажется, никто так, как он, не говорит о самой сути вещей – чего обычно ищешь, хочешь понять и никак не находишь, никак не доходишь до конца, до той точки, в которой заключается суть. Шмеман бьёт именно в точку – всё его внимание, все рассуждения, все слова именно о сути. Вот он говорит, к примеру, о христианском значении поста. Ведь люди постятся не только в религии, а зачастую, чтобы поправить здоровье, то есть из терапевтических соображений. Или, скажем, даже голодают, движимые политическими мотивами. Какие же мотивы у христиан? Как ни пафосно, может быть, для кого-то это звучит, но христиане постятся прежде всего для того, чтобы почувствовать в себе Бога – ощутить Его присутствие в своём теле, как в душевной храмине. Христианство вообще в первую очередь – это Его присутствие. Но за своими грехами, за обычными житейскими заботами мы как бы теряем Его. И тогда теряемся сами… Пост, всякое воздержание, молитва – это способы, которые показывают, как бы обнажают Его присутствие в жизни, возвращают нам понимание того, Кто главный, на Ком всё держится, Кто на самом деле пища. Ой, об этом можно говорить много-много. Я всё это сейчас осмысливаю и не всё ещё до конца понимаю.

28 марта. Очень трогает меня, когда знакомые по храму при встрече тепло и кротко, немного виновато улыбаются: «Простите меня». Как правило, у произносящего эти простые, но так тяжело дающиеся лично мне слова получается очень естественно, идёт изнутри. Особенно волнует, когда священник с амвона просит у своих пасомых прощения, когда он искренне, хоть и спокойно, без всякого там ложного надрыва, говорит, что он самый грешный…

1 апреля, третья седмица Великого поста. Впереди ещё ого-го сколько до Пасхи. Жду ли я её? Да нет, вся в посте. Это по молодости мы стараемся перепрыгивать время – часы, дни, недели. А время надо п р о ж и в а т ь, каждую его минуту, каждый миг, ведь они не повторяются и не возвращаются вспять, потому и драгоценны. Что значит проживать каждую минуту? Это значит быть с Богом, потому что только Он – Жизнь. И опять встаёт вопрос: А что такое жизнь? Что значит быть живым? Люди рассматривают это понятие – жизнь – исключительно с биологической точки зрения, имея в виду физическую сторону всего живого. Но с христианской точки зрения такая жизнь отождествляется со смертью, ведь тление и смерть всегда присутствуют в ней. Человек рождается, и начинается его движение к смерти. Но Бог смерти не сотворил. Бог сотворил человека для жизни вечной. Это мы, люди, начиная с Адама, отвергли эту, данную нам Богом жизнь, и предпочли зависеть не от Бога, а от «хлеба единого», то есть всецело от пищи.

4 апреля, четверг. Сегодня утром, выйдя из квартиры на работу, была приятно удивлена: работает лифт. Пять дней не работал. В воскресенье, возвращаясь из храма и забыв о неисправном лифте, купила ведро картошки, другие продукты – пришлось подниматься на восьмой этаж загруженной под завязку. На удивление себе, чуть ли не взлетела. Молилась, конечно, просила помощи… Остаток дня и на другой день – такая радость, такое довольство при воспоминании о том, как я легко, причём загруженная (!), преодолела своими ножками восемь этажей. Вот как меня любит Бог, вот какую силу даёт мне! Даже неисправный лифт мне нипочём, главное, позитивно, правильно мыслить – как я. А ещё через день – уже душа чуть не отлетела, так было плохо. Тут же «вспомнила», Кому принадлежит сила и Кто есть любовь.

10 апреля, среда. В России, оказывается, во время Великого поста когда-то закрывались театры, прекращались великосветские приёмы, о посте напоминали церковные колокола. Но это было давно. У нас разве что свадьбы не играются в это время. А так… По телевизору та же пошлятина, те же песни-пляски, всевозможные шоу… Короче, сплошные искушения. Конечно, легче всего пойти путём оправданий: мол, попробуй тут попостись. Но оправдания не нужны Господу, Он Сам всё видит. И с усилиями, понуждением себя страшно переборщить (об этом всегда предупреждают батюшки), и потворствовать себе тоже страшно – Бога ведь не обманешь.

11 апреля. На днях не выдержала и заглянула на ОНТ – шла передача «Пусть говорят». Всё-таки нравится мне смотреть на чужие страсти-мордасти. Все люди – практически все – осуждали одну девчонку, молодую маму, которая – о, ужас! – не знала отца своих детей. А мне её так жаль! Мне кажется, она сама осознала, увидела этот ужас, в котором оказалась. Непонятно только, зачем эти девочки себя так подставляют – в том смысле, что обращаются за помощью на телевидение. Девочка не понимает, что помочь ей и её деткам может только Бог. К Нему она должна обращаться, Ему рассказывать о своём положении, Его глазами она должна увидеть себя. Он никогда не осудит – наоборот, так обрадуется, что она, наконец-то, узрела Его, Который в с е г д а   р я д о м, и по-родительски скажет: «Дурочка ты Моя, дурочка…» – и всё произошедшее с нею претворит во благо.

15 апреля, понедельник. Пятая неделя поста. Вчера в проповеди батюшка сказал, что, если мы осуждаем других, то в наших душах нет покаяния. Осуждать мы вправе только себя. Осуждаю ли я? Осуждаю. Например, тех, кто осуждает эту девчонку, а их, между прочим, большинство. Вообще, моё осуждение порой приобретает такие изощрённые формы – например, некоего такого духовного превосходства. Бывает, не сразу и поймёшь, что это же осуждение – самое что ни есть отъявленное. Прости меня, грешную, Господи!

На этой неделе в честь преподобной Марии Египетской в Церкви будет полностью читаться Покаянный канон Андрея Критского. Конечно, надо было бы сходить. Но столько дел, столько дел! И всё надо успеть к Пасхе. Совсем мало осталось до Страстной седмицы, которую невозможно не проживать со Христом. Потом – Пасха, Светлая седмица… Но, если честно, то я пока застываю от предстоящих Его вольных страстей…

* Александр ШМЕМАН (1921–1983) – протопресвитер, проповедник с мировым именем, доктор богословия, много лет являлся деканом Свято-Владимирской духовной семинарии в США.