Подполковник в отставке Эдуард Свирбутович свой день рождения отмечает дважды в году – 16 ноября и 15 апреля.
– Наша боевая машина пехоты в тот апрельский день 1980-го следовала по горной дороге Асадабад-Джелалабад на задание, – вспоминает Эдуард Болеславович. – И вдруг под колесами взрыв – наскочили на душманскую мину. Все шестеро бойцов, сидевших на броне, в том числе и я, уцелели чудом, ведь наша БМП после взрыва восстановлению уже не подлежала.
За вершинами Гиндукуша уроженец Поставского района Э. Свирбутович провел 360 дней и ночей. Вроде и немного, однако и этого срока хватило бывшему офицеру-политработнику, чтобы на всю жизнь запечатлелись в памяти эпизоды той опасной «командировки за речку». Не дают забыть о ней и последствия контузии, полученной тогда под Джелалабадом, ежегодные памятные даты по случаю вывода советских войск из Афганистана.
Листаю афганский альбом Эдуарда Болеславовича, и воин-интернационалист, комментируя свои фотоснимки, в который раз возвращается туда, откуда многие молодые парни не вернулись:
– Январь 8-0го. Мои сослуживцы. Наша 66-я мотострелковая бригада особого назначения в числе первых подразделений 40-й армии ступила на афганскую землю. Стояли мы на главном, Пешеварском направлении. Фотографировать, кстати, тогда официально никому не разрешалось, за исключением небольшой группы спецпропагандистов, в составе которой были четыре фотографа.
Нас еще в Москве, в Главном политуправлении предупредили насчет фотосъемок, дескать, снимайте, но фото не должны содержать информации о наших людях и каким-то образом компрометировать советско-афганскую дружбу.
У меня сохранилось более 300 кадров – пленочных негативов. А две пленки с лучшими кадрами о боевых операциях и буднях нашей бригады, к сожалению, затерялись еще в Афгане.
– Начало марта… – комментирует собеседник. – На мне танковая куртка (мог быть офицерский или солдатский бушлат), укороченный АКМ, бинокль, гранаты и пистолет в специальных ячейках куртки – примерно так выглядело большинство офицеров и прапорщиков третьего мотострелкового батальона (отряда), действовавшего в провинции Кунар.
– А в чем заключалась задача спецпропагандистов?
– Разъяснять афганскому народу причину ввода ограниченного контингента советских войск, что сделал СССР для Афгана за 60 лет дипломатических отношений, оказывать помощь в вооруженной защите от внутренних и внешних врагов, – четко, по-военному отвечает подполковник. – Проще говоря, помогали мы местному населению и словом, и делом. И словом порой было тяжелее, чем участием в боевых операциях. Язык пушту ведь редкий, переводчиков не хватало, а в кишлаках населения малограмотного было процентов 98. Как донести до такой аудитории суть наших пламенных листовок? Сам удивляюсь, как мы умудрялись справляться со своей задачей. И моджахеды тоже «ценили» наше старание.
Не забуду никогда случая, когда за головы советских офицеров Карамышева и Свирбутовича, «возглавивших карательный отряд в провинции Кунар», душманские главари обещали по 100 миллионов афгани. Так они писали в своих листовках.
– И за что такой баснословный «калым»? – удивился автор.
– Мы с Карамышевым искусно использовали тщеславие и самолюбие двух главарей душманских банд – посеяли между ними вражду и столкнули, образно говоря, лбами. В результате две группировки противника затеяли между собой большую перестрелку, забыв про минирование горных дорог, по которым мы ходили. Что нам и требовалось…
Тихо шелестят страницы. Листаю альбом, и пожелтевшие от времени чернобелые фото, кажется, пахнут порохом.
Вот командующий 40-й армии генерал-майор Б.И. Ткач ставит боевую задачу офицерам и прапорщикам третьего батальона 66-й бригады.
– Ох, и трудные были деньки. Нам предстояло очистить долину реки Пич-Дара от душманских банд – пять высокогорных ущелий, по которым из Пакистана шли для афганских мятежников караваны с оружием, – вспоминает Эдуард Свирбутович. – Наша пехота тогда в течение недели прошла без броневого прикрытия 35 км по серпантинам и карнизам этой речушки. В первом же бою потеряли одного бойца, еще шестеро солдат получили ранения (двое из них – тяжелые).
А колонну наших БМП и БТРов, шедшую внизу по горным тропам, духи щедро поливали из минометов. Особенно несладко приходилось саперам, расчищавшим путь для техники. Но духов мы все-таки из ущелий выкурили. На свои позиции вернулись намного быстрее – обратное расстояние покрыли за 10 часов.
Всех офицеров того рейда командир афганского полка порадовал подарками: на 500 афгани наш советник купил каждому мыло, мыльницу, щетку, зубную пасту. Мелочь, как говорится, но было приятно…
Очередное фото. 18 сентября 1980 г. Первый заместитель начальника Генштаба ВС СССР генерал-армии С.Ф. Ахромеев вручает старшему инструктору по спецпропаганде майору Свирбутовичу орден Красной Звезды.
– Приложение к мыльнице и зубной щетке, – пояснил с улыбкой Эдуард Болеславович. – А вот, обратите внимание, снимки особой ценности: на первом – футбольная команда нашей бригады, на втором – зрители из числа местного населения. О том страшном теракте в Афганистане сообщали и ТАСС, и все ведущие мировые газеты.
А произошла трагедия 6 марта 1981 года. Наши бойцы из десантно-штурмового батальона проводили со студентами Джелалабадского мединститута товарищеский матч по футболу. Игра состоялась на стадионе института и закончилась в 16.35 по местному времени – со счетом 3:1 в пользу советских десантников.
В это время кто-то из зрителей и бросил неожиданно накатом на футбольное поле гранату Ф1. Прогремел взрыв, в результате которого погибли два военнослужащих нашей бригады: секретарь комсомольской первички прапорщик Николай Астапчук и рядовой Николай Кильба. Тяжелые осколочные ранения получили бригадный фотограф рядовой Алик Эседов и командир роты десантно-штурмового батальона старший лейтенант Сергей Карабаев. Чуть позже он также скончался в ташкентском госпитале.
Кроме того, из числа находившихся вблизи футбольного поля зрителей погибли 9 человек (в основном афганские дети), а еще шестеро получили ранения различной степени тяжести.
Найти террориста помог фотоснимок. По просьбе сотрудников ХАДа (афганская спецслужба) я проявил фотопленку, отпечатал фотографии. На одной из них, где запечатлены зрители матча, вызвал подозрение студент, который ранее был исключен из Джелалабадского мединститута за антиправительственную деятельность. Подозрение подтвердилось, террориста арестовали по горячему следу…
Новая страница альбома – новые фотодокументы далекой чужой войны: горные дороги в провинциях Кунар, Лагман и Нангархан, которые охраняли Э. Свирбутович и его сослуживцы; «кладбище» боевой советской техники; первая совместная операция 66й бригады с «Каскадом» (селение Ада под Джелалабадом); первую выставку трофейного оружия в бригаде осматривает Сулейман Лаек – уполномоченный
зоны «Восток», президент Академии наук, поэт и общественный деятель, член Реввоенсовета и ЦК НДПА, министр по делам национальностей и племен Афганистана.
А вот хроника относительно мирных афганских будней: любимцы бригады обезьянка Муня и пес Душман; афганское «такси» в Джелалабаде – ишак тянет двухколесную телегу с пассажирами; перед воинами-интернационалистами выступают И. Кобзон, А. Розенбаум, другие звезды советской эстрады…
– Мое твердое убеждение, – подвел черту своему повествованию Эдуард Свирбутович, – ни старшее, ни подрастающее наше поколения не вправе забывать уроки афганской войны, как и причины других кровопролитных войн и локальных вооруженных конфликтов, принесшим людям неисчислимые беды. Ведь всякое беспамятство всегда влечет за собой новые войны и бессмысленные жертвы, в чем красноречиво убеждает и нынешняя трагедия братского украинского народа.
Николай ХУДЕНКО, фото из архива Эдуарда Свирбутовича
