Хоть слово «мелиорация» и трактуется в словаре, как система мероприятий по улучшению земель, однако последствия проведенных мероприятий были не такими уж однозначными. Какое влияние оказала мелиорация на наш район? Об этом читателям газеты согласился рассказать Степан Иосифович ТАРАСЕВИЧ, с конца семидесятых годов возглавлявший Барановичский райисполком. Сейчас он руководит ветеранской организацией исполнительного комитета.
И те, и другие – правы
Я хорошо помню времена, когда был образован «Главполесьеводстрой», проводивший мелиорацию по всей Беларуси, а в районах создали мелиоративные управления, позже переименованные в предприятия мелиоративных систем. В Городище появилась соответствующая структура с материально-технической базой для 400 работающих. Здесь построили 150 новых квартир для мелиораторов.
Когда учился в сельхозинституте, нам преподавали предмет, который назывался мелиорация. Его знание очень пригодилось мне потом, в годы работы главным агрономом колхоза в Кобринском районе. Хозспособом мы осушили большое количество болот и посеяли там культурные травы – канареечник тростниковидный, овсяницу луговую, лисо-хвост, тимофеевку и другие. Сена стали получать в 3-4 раза больше, чем до осушения.
В шестидесятые годы (к тому времени я уже был начальником Березовского райсельхозуправления) пригласили меня на научно-практическую конференцию в «Главполесьеводстрой», где выступали ученые и практики со всего Советского Союза. Мнения разделились: одни доказывали пользу осушения болот, другие – вред мелиорации (менялись природа, микроклимат). Я был согласен с обеими сторонами – с подобным двойственным впечатлением уехал с конференции после ее завершения.
Где тот кулик, что хвалит своё болото?
В Барановичском районе осушили тысячу гектаров земель в окрестностях деревень Полонечка, Вольно, Чернихово, Стайки, Савичи, около 600 гектаров в колхозе «Заря» в пойме Щары.
С проведением мелиорации пострадала природа – в республике уменьшились популяции цапли, черного аиста, камышовки, удода, кулика. Где тот кулик, что хвалит своё болото? Попробуйте теперь найти его.
Неправильное использование мелиорированных земель приводило к выветриванию торфяников (особенно мелкозалежных), к пыльным бурям. Дело в том, что один сантиметр торфа образуется на протяжении ста лет. Сколько столетий понадобилось, чтоб накопился двухметровый слой! За пару десятков лет неправильного использования торф исчез в некоторых массивах.
Чтоб сохранить дар природы, глубокозалежные торфяники нужно было использовать под пологом многолетних трав, что в основном и делалось в Барановичском районе. Однако в других районах эти земли нередко занимали пропашными культурами – картофелем, корнеплодами, гнались за высокими урожаями и наградами, не думая о последствиях.
Кстати, и сейчас в народе бытует мнение о негативном влиянии мелиорации на окружающую среду.
«Мели, оратор!»
На собраниях-совещаниях в адрес мелиораторов тогда порой звучала шутка: «Мели, оратор!» С проведением мелиорации не все было гладко. В частности, возникали конфликтные ситуации. В пойме Мышанки мелиораторы снизили уровень грунтовых вод до такой степени, что опустели колодцы жителей деревни Новая Мышь. Предстояло срочно найти выход из сложившегося положения.
Райисполком организовал завоз воды в деревню для приготовления пищи, других нужд. Но этой воды не хватало, и люди забирали ее из мелиоративных каналов. Обстановка осложнилась до такой степени, что жители деревни могли заболеть брюшным тифом, дизентерией, другими желудочно-кишечными инфекциями.
Я пригласил в район для рассмотрения этой опасной для жизни людей ситуации начальника управления мелиорации облисполкома Петра Лукашика. Он внес предложение сделать скважины с ручными насосами для забора воды. Я категорически возразил: неглубокие скважины ненадежны, особенно в засушливые годы, в них тоже воды не станет.
Со мной не согласились, пошли по пути наименьшего сопротивления и экономии денег. Сделали эти скважины, но проблему не решили. Вода продолжала периодически пропадать на улицах Садовой, Замковой и других.
Как выйти из положения?
Я обратился в барановичскую организацию «Промбурвод», которая строила скважины по всей Беларуси, в том числе для подачи воды на крупные животноводческие объекты и даже для изыскания минеральных источников. В то время организацию возглавлял Олег Новиков, опытный и уважаемый руководитель, награжденный орденом Трудового Красного Знамени. Пригласил его в свой кабинет, рассказал о ситуации в Новой Мыши и поставил задачу по линии гражданской обороны (чтоб придать значимость решению проблемы) – обеспечить людей водой. Нужно, мол, немедленно пробурить глубокую скважину. Он спросил, имеется ли проектно-сметная документация на скважину и деньги на выполнение работ. Ни того, ни другого не было. «А если я откажусь?» «Тогда весь район узнает, что вы не выполнили поставленную задачу». Он не смог отказаться.
Через некоторое время скважину построили, применив новый способ ее строительства – вымывание грунта на поверхность земли. А водонапорная башня была возведена ранее, когда Новая Мышь являлась районным центром. От башни проложили водопровод по улицам, где не было воды. Люди обрадовались и начали подключать свои дома к водопроводу за собственные деньги. Были установлены водозаборные колонки, которые работают и сейчас. То есть проблему решили.
Торф солнечной сушки
Мелиорация дала району местный вид топлива – торфобрикеты. Их выпускает торфопредприятие «Колпеница» – за весь период работы произведено 3 миллиона тонн. С учетом 16 миллионов тонн заготовленной торфокрошки площадь выработки составила 435 гектаров. Что собой сегодня представляют эти гектары? Они, по сути, не используются, находятся под водой. Здесь любители ловят рыбку. И всё. А можно было бы организовать на подобных площадях целый рыбхоз. В районе ведь когда-то был рыбхоз в Подгорной. Отзовитесь, инвесторы!
Для промышленного производства торфобрикетов расходуется топливо, сжигается торфокрошка. То есть используется топливо для получения топлива. В Год бережливости почему бы не вспомнить о кусковом торфе солнечной сушки, который заготавливало население в послевоенное время. Люди нарезали куски лопатой, сушили под солнцем.
Не призываю вернуться к ручной заготовке брикетов. Процесс вполне поддается механизации. После должности председателя Барановичского райисполкома я работал начальником отдела топлива облисполкома, и мы организовали в области республиканский семинар по производству брикетов солнечной сушки. Изготовили необходимое навесное оборудование – экструдер для производства куска, подборщик, оборачиватель. Большую экономию могли бы получить! Но дальше семинара дело не пошло.
Сапропели – наше богатство
У мелиорации в районе оказалось, образно говоря, двойное дно: под слоем торфа были обнаружены большие залежи сапропелей – сотни тысяч тонн. Сейчас они не используются.
В восьмидесятые годы я ездил в Институт торфа в Минск, разговаривал с директором академиком Иваном Лиштваном. У них имеются данные о качестве сапропелей Барановичского района.
Мы проводили свои эксперименты. В колхозе «Новый путь» удобрили сапропелями поле кормовых корнеплодов, но особой прибавки урожая не получили, потому что сапропели надо применять для известкования почв, а не для удобрения. Завезли несколько тонн сапропелей на свиноферму. Свиньи всё съели и выглядели здоровыми, упитанными. Кормовая добавка оказалась то что надо.
В будущем в районе может быть построен завод по выпуску кормовых добавок из сапропелей, возможно, на базе торфопредприятия «Колпеница».
Когда-то на торфопредприятии пробовали делать гранулы из сапропелей для котельных – они повышают коэффициент полезного действия котлов. Да и мало ли еще как можно использовать полезные залежи – целое богатство лежит в районе пластом.
Барановичский район в основном суходольный, и мелиорация коснулась его меньше, чем, например, центра Полесья – Пинщины. Фонд мелиорированных земель у нас сравнительно небольшой. Но уроки, полученные в период массового проведения мелиорации, мы запомнили.
