До настоящей весны было ещё далеко, но зима уже оплакивала свой уход мокрым снегом и дружными ручейками. 

Оксана сняла с себя мокрую обувь, присела у камина.

Был выходной. Родители уехали в столицу за покупками для торжественного события – предстоящей свадьбы дочери. «Некогда рассиживаться, скоро Серёжа придёт», – сказала она себе и принялась за готовку.

СЕРЁЖА прилетел как на крыльях. Не забыл прихватить пучок её любимых подснежников. «Я тебя так люблю, мой подснежничек!» – целуя своего любимого, щебетала Оксана. У него перехватило дыхание. Он чувствовал её запах, ощущал очертания тела сквозь тонкий домашний халатик, от пышных девичьих волос щекотало в носу. Она обвила его руками за шею, и… всё произошло как-то само собой. Потом они сидели,  плотно прижавшись друг к другу, и молча слушали стук своих сердец.

Зазвонил телефон. Серёжа поднял трубку. «Когда?.. Где?.. Насмерть?!» Оксана выхватила из его рук трубку, но услышала короткие гудки.

Всю дорогу девушка плакала навзрыд, молилась, чтобы это оказалось ошибкой. Просила у Господа прощения – мол, это она во всём виновата… Она целовала руки Серёжи, ведь он теперь становился ей ближе всех. Ему приходилось притормаживать машину, чтобы успокоить бедную девушку, хотя слов для утешения он не находил.

На месте аварии они узнали, что отец с матерью в тяжелейшем состоянии уже доставлены в больницу. Погибла другая супружеская пара, которая и была виновницей трагедии.

ОКСАНА каждый день навещала родителей, стараясь не пропускать и занятий в университете. Отец лежал в травматологии, а мама – в нейрохирургическом отделении. Дни, вернее, недели выздоровления тянулись долго и мучительно. Серёжа звонил почему-то нечасто, не говоря уже о встречах. Поначалу он приходил к ней домой, искал прежних отношений – Оксана поймала опасный блеск в его глазах. Но раненая душа девушки не отвечала горячей взаимностью. Девушку охватило тёмное, мрачное, безнадёжное состояние. Сотрясаясь по ночам от рыданий, она испытывала мучительную боль, обиду и даже гнев. Постепенно Серёжа вообще перестал звонить, интересоваться здоровьем родителей и её делами.

По договоренности с врачами родителей выписали в один день. Дочь наняла такси. Молодой таксист помог добраться своим пассажирам до самого дома и пожелал скорого выздоровления.

Казалось, всё страшное было позади, но Оксана не находила себе места. Изо всех сил старалась держаться, но тоска и холод в душе не проходили. Странно, но порой в одиночестве ей было гораздо комфортней. В одиночестве она даже радовалась чему-то… Когда тошнота и рвота стали нестерпимыми, девушку покинули сомнения.

НАСПЕХ собравшись, она выскочила на улицу, остановила первое попавшееся такси и назвала адрес, по которому Серёжа проживал вместе с родителями. Скоренько рассчитавшись за проезд, переполненная эмоциями, она шмыгнула в крайний подъезд многоэтажного дома. Гнев пробудил в ней такую энергию, какой она прежде не знала. Молодой таксист стал невольным свидетелем очередной человеческой драмы. Ехать обратно он не спешил, будто чувствовал, что понадобится снова. Чутьё его не подвело. Очень скоро эта же девушка выскочила из подъезда и сразу же бросилась к машине. Захлопнув за собой дверь, бедняжка рыдала во весь голос, давая облегчение своей истерзанной душе.

Водитель, ни о чём не спрашивая, завёл мотор. Подъехав к церкви, помог девушке привести себя в порядок и вместе с ней вышел из машины. Поставили на подсвечник и зажгли свечи. Молча простояли до конца службы. По дороге парень сообщил Оксане, что как раз в этот день исполнилось три года со дня смерти его мамы. Другой женщины отец в дом не привёл. Живут они вдвоём. Уже будучи взрослым, он узнал, что отец женился на его матери, зная о её беременности от другого.

Машина подъехала к самому дому. «Откуда вы знаете мой адрес? Я же вам не говорила…» – тихо удивилась Оксана. «Я подвозил ваших родителей из больницы. Запомнил и адрес, и… вас».